Валентина Григорьевна и Юрий Кузьмич Тарлины, проживающие в селе Казым Белоярского района,  в 2012 году создали крестьянско-фермерское хозяйство для содержания и разведения северных оленей на стойбище Кирпыс юхан. Юрий Тарлин – потомственный оленевод. В 2014 году на конкурсе профессионального мастерства среди оленеводов Ханты-Мансийского автономного округа - Югры, он стал абсолютным чемпионом с вручением ему Кубка Губернатора Югры. Валентина – постоянный участник выставок декоративно-прикладного искусства и ежегодной выставки-ярмарки «Товары земли Югорской». Супружеская чета Тарлиных на стойбище открыли семейную мастерскую «Йис пурмасат» («Старинные изделия»») и занимаются изготовлением не только необходимых для хантыйского быта изделий, но и сувениров. Валентина шьет меховую и кожаную обувь, мешки для рукоделия, куклы, вяжет рукавицы и чулки, делает сувениры. Юрий изготавливает оленью упряжь, нарты для упряжек и снегоходов, лыжи, ловушки, детские игрушки, плетет тынзяны (арканы) и традиционные мужские пояса. «В старину у ханты был станок для обработки кости. Юра для себя сделал такой станок из подходящих рогов оленя, чтобы изготавливать изделия из кости. Потом такой же станок смастерил для Казымского музея», – сказала Валентина.

Для гостей стойбища они проводят различные мастер-классы, знакомят с хантыйским фольклором, проводят тур «Гостевание на стойбище», где знакомят с укладом жизни оленеводческой семьи. Но основное занятие Тарлиных, конечно, уход за оленями. С какими трудностями приходится сталкиваться, об этом Валентина Григорьевна рассказала корреспонденту газеты «Ханты ясанг».

Валентина Тарлина:

– У моего мужа оленный род, отец, дедушки и бабушки занимались оленеводством. Когда создали оленеводческие бригады, в то время его отец работал бригадиром. В 1990-х годах оленеводам не платили зарплату, вместо неё предложили взять скот. На совхозной ферме людям давали коров, а семья мужа взяла 15 голов оленей и свои олени были. Благодаря тому, что Юрины родители постоянно жили в лесу, они сохранили стадо и сейчас у нас поголовье размножается. Теперь и его братья помогают нам. Я раньше думала, что доходная часть оленеводства – это экономический интерес семьи. Муж говорит, самое главное, чтобы олени жили, и у нас было место для жизни на стойбище.

Сейчас в местах, где пасутся наши олени, мало мха осталось, поэтому хотим перекаслать ближе к дороге и селу Казым, где есть ягельные места. Строим новую избушку, хотим новое стойбище сделать. От Казыма до стойбища 20 километров, на «Буране» час езды, на оленях 2,5 часа. Прежние избушки останутся на старом месте. Хантыйские избы никогда не запираются, люди приезжают и могут переночевать. Потому что бывают разные ситуации: «Буран» сломается или плохая погода. Хорошо, что в лесу много избушек, где можно остановиться.

Каждый человек находит себя в каком-то деле. Когда я открыла крестьянско-фермерское хозяйство, мне понравилось, что государство помогает, выделили нам 88 тысяч рублей. Эти деньги быстро закончились, потому что большая сумма ушла на бензин, оленей купили, так как надо менять поголовье. Теперь, когда начинают ставить палки в колеса, пришла к выводу, что легче закрыть крестьянско-фермерское хозяйство и не ждать никакой помощи, потому что предпринимательство тяжелое дело.

Есть проблема с продажей оленьего мяса. Если есть знакомые, могу быстро продать. Если нет, буду мучиться с реализацией. В январе и июле надо подать налоговую декларацию. Это двойная работа. Ладно, я рядом с поселком живу. А кто живет в Нумто, Юильске, на отдаленных стойбищах, им очень сложно приехать в Казым и улететь обратно. Сначала мы идем в Пенсионный фонд, потом в налоговую, статистику, ветстанцию, затем перед разными окружными департаментами отчитываемся. Не отчитаешься – не получишь субсидию, то есть деньги, которые необходимы для выживания, сохранения поголовья и для построек. Может, властным органам упростить отчетность? Нам бы хватило оплатить налоги и в пенсионный фонд отчитаться. Хорошо, что я грамотная, профессия учителя помогает грамотно оформлять документы. А как быть тем оленеводам, у кого нет взрослых детей, и не могут эти бумаги оформить? Или не могут бросить стадо без присмотра, чтобы выехать из стойбища.  В таком случае, пусть специалисты выезжают на места, чтобы помогли оформить документы оленеводам.

Для чего нам нужны документы? Если говорить об обустройстве территорий традиционного природопользования, тот, кто внесен в Реестр территорий традиционного природопользования коренных народов, пользуется дотациями на благоустройство. У меня земля не оформлена, и мы не можем дотации получить. Например, я купила электростанцию, снегоход, мотор, но не могу за них получить дотацию. Субсидируют тех коренных жителей, которые занимаются традиционным природопользованием. А мы живем собственными силами и ждем дотации за каждого оленя, как манны небесной. Если получим, олени будут обеспечены пастухом, рыбой, солью и т.д. Не получим, так и будем выживать дальше.

Пошла оформлять землю, мне сказали, что нас и так внесут в Реестр как коренных жителей, проживающих в округе. Мол, зачем оформлять землю и платить деньги? Я уже выиграла аукцион, только не оплатила 120 тысяч рублей за оформление документов на пользование землей. Кроме этого, надо было оформить договор аренды, в нём много пунктов, которые я не потяну: создание вертолетной площадки, санитарной зоны, приобретение мотопомпы. А обустройство вертолетной площадки – это огромные деньги. Не дай Бог, пожар, я должна заниматься очисткой леса и посадками. Платить штрафы, если обнаружат, что сделано не так, как положено. За проект нужно заплатить деньги. Ведь сначала просят, чтобы перечислили деньги, потом будут делать проект. Неизвестно, сделают или не сделают, подойдет он или нет? Фонд предпринимательства предлагает брать кредиты. А чем я кредит буду выплачивать?

К нам в стойбище приезжают наши соотечественники, из-за границы люди приезжают. Сотрудничаем с этнографическим музеем Казыма. На сайте музея бывают гости, желающие побывать на стойбище и увидеть жизнь оленеводов. Мы их принимаем и зарабатываем на этом. Те, кто научные работы пишет, тоже приезжают к нам. Японцев принимали, из Германии приезжали студенты. Мы снимались в фильме «Ангелы революции», съемочная группа приезжала на стойбище в сентябре и марте. Затем олимпийский огонь здесь на оленях провезли. Два раза мы ездили в Югорск, Нягань на Вороний праздник. Все хотят кататься на оленях, а платить никто не хочет. В Белоярский выезжали на Проводы зимы, там за катание на оленях с ребенка брали по 150 рублей, а со взрослого человека 250 рублей. Сейчас за фотографирование с оленями не стали брать деньги. Люди не хотят платить. Хотя я им всегда для сравнения говорю, что на море с обезьянками, пони и другими животными они фотографируются за 300 рублей.

Выигрывали грант на изготовление поделок из оленьей кости, рогов и шкур. В оленеводстве безотходное производство, из шкур можно арканы плести, сумочки и другие вещи шить. Начнется весна, наступит утиная пора, и будем из утиных носов делать оленей, шить куклы и другие сувениры. Летняя береста идет на разные нужды. Наша продукция востребована. Сотрудничаем с Казымским музеем, который покупает изделия для реализации. И самой хочется однажды сделать семейную выставку из нашей продукции.

Реональда Ользина