Валентина Ивановна Пащанина (Алексеева) родом из села Шеркалы Октябрьского района, она относится к среднеобским ханты. Прошлым летом приезжала в Ханты-Мансийск на семинар по обско-угорским ремеслам, где с ней и встретились.

– Мама Любовь Кузьмовна Алексеева тоже там родилась и жила. После школы она отправила меня в Игрим, где я начала учиться на социального работника. Два года училась, потом группу расформировали, в результате получила неполное образование. Приехала обратно домой и начала работать продавцом. Случайно знакомые предложили директору Шеркальского музея Наталье Владимировне Крюковой взять меня на работу. Она как раз искала научного сотрудника. Я пошла, хотя к своей культуре не была сильно привязана, так как у нас уже всё хантыйское утрачено, вся культура. Например, на родном языке мама разговаривала только с подружками, нас языку не учила. Говорила: «Вам это не надо. Потому что когда я жила в интернате, нас били и не разрешали говорить на своем языке».

И вот с 2006 года начала в музее работать и поступила в Челябинскую академию культуры и искусств по специальности «Музеология и охрана объектов культурного и природного наследия». Отучилась шесть лет. Сейчас у нас произошла реорганизация, Шеркальский этнографический музей сделали филиалом Октябрьского музейно-выставочного центра. Н. Крюкова ушла на пенсию, раз директор теперь не нужен. Когда началась реорганизация, я писала письма, чтобы не делали наш музей филиалом. Не помогло, все равно сделали филиалом. Оставили заведующего, это я и экскурсовода. До сих пор музей находится на 44 квадратных метрах, здание 1942 года постройки, ни хранилища, ни других необходимых помещений. Как можем, так и пытаемся экспонаты сохранить.

– Раз вы приехали на семинар по декоративно-прикладному творчеству, логично спросить, с детства занимались рукоделием?

– Нет. Мама не шила. Она вязала, поэтому с детства сестру и меня приучила к спицам. Сестра крючком вязала, я только носки вязала. И всё. Больше ничего не умею вязать. Когда мамы не стало, мы пошли во взрослую жизнь и этот интерес у нас пропал, проще купить в магазине. Сейчас на семинаре я в первый раз пробовала шить и выделывать рыбью кожу. Понравилось изучить процесс выделки кожи, до какого состояния ее нужно довести, чтобы не испортить шкурку. И как нужно кроить. Здесь уже на своих ошибках научилась, потому что когда первую сумочку шила, я ее испортила. Сейчас дома буду собирать шкурки от рыбы. У нас папа рыбачит, кормит рыбой, так что сырье для шкурок есть.

– Какие ремесла еще хотели бы освоить?

– Хочу научиться заготавливать бересту, мне интересно узнать, как наносить орнамент на бересту. Шить из ткани тоже бы хотела научиться. Ведь сейчас даже полоску на платье и халат не умею шить. И у меня есть затея - раз в месяц в музее собирать группу для рукоделия. Именно хантыйского. В школе есть только кружок бисероплетения. Когда Мария Зверева работала там, у нее в кружке дети разными видами рукоделия занимались. А меня бисероплетение не интересует, мне интересней шить и делать изделия из бересты. 

–  В селе кто-нибудь занимается рукоделием?

– Да. Вышиванием и шитьем. В Шеркалах из носителей хантыйской культуры остались две женщины: Галина Ивановна Трибус и Мария Герасимовна Зверева. Больше никого. Сейчас я приехала на семинар с мыслью, что надо традиционные ремесла изучать и сохранять их. После семинара директор музейно-выставочного центра меня отправит в Приобье на фестиваль, чтобы я провела мастер-класс по выделке рыбьей кожи.

– На родном языке в Шеркалах кто-то разговаривает?

– Мария Зверева, Галина Трибус и Зоя Попова. Молодёжь не разговаривает. В селе родной язык уже почти исчез, в школе и садике его не преподают.